НИЗАМИ ГЯНДЖЕВИ(1141-предпол.1204)-
азербайджанский поэт, мыслитель, философ.
Низами, или «Нанизывающий слова»
(подлинное имя поэта - Ильяс сын Юсуфа),
жил и творил в XII веке на Кавказе, в городе Гяндже
(отсюда псевдоним - «из Гянджи»),
стоявшем на Великом шелковом пути.
В поэме Низами «Семь красавиц» (1197 г.) рассказывается, как однажды в юности Бахраму приснился сон, что он попал в сказочный дворец, в котором живут семь красавиц, и он возмечтал о том, что все они станут его возлюбленными. Когда Бахрам стал шахиншахом, царем царей Азии, он осуществил свою мечту. Для его невест построили семь дворцов. Каждый дворец был определенного цвета и посвящен одной звезде. В каждом дворце он поселил красавицу и посещал каждую в определенный день недели. Этими красавицами были дочери государей подвластных ему стран, а именно: из Кеева дворца (Иран), от хакана Чина (Китай), римского кесаря (Рум), магрибского султана, индийского раджи, Хорезм-шаха и от русского царя (царя саклабов). Итак, мы видим, что среди них была русская царевна!
Славянская царевна - «дева-яблоня, сладостная как мед» - олицетворяет день Марса - Бахрама, красный вторник. Она «цветом сходна с пламенем, как вода нежна...». Для нее был построен дворец из розового порфира.
День Бахрама - рдел, он блеском равен был огню, Ну, а шах Бахрам был тезка и звезде и дню...
В этот день все красное шах Бахрам надел, К башне с красным куполом утром полетел, Там розовощекая славянская княжна -Цветом сходна с пламенем, как вода - нежна.
Ныне, читая поэму «Семь красавиц» Низами, видишь, что уже в XII веке азербайджанцы и русские (славяне) знали друг о друге и поддерживали достаточно близкие отношения.
Межнациональные отношения в сегодняшнем мире повсеместно вышли на передний план, привлекая внимание как профессиональных политиков, так и простых людей. Сложные этнополитические процессы, идущие в постсоветском пространстве, часто ставят нас перед необходимостью делать оценки и принимать решения, затрагивающие национальные чувства, национальные интересы взаимодействующих народов. Поэтому чем выше уровень наших знаний о национальных особенностях того или иного народа, тем больше возможностей принять верное решение, идущее на пользу обеим сторонам. Таковы причины, побудившие историка А. Б. Горянина и политического деятеля, русского националиста А. Н. Севастьянова написать книгу, рассказывающую русскому читателю об Азербайджане и азербайджанцах. Книга содержит много интересной информации, малоизвестной даже подготовленным людям, информации, полезной как для принятия решений на самом высоком государственном уровне, так и для повседневного общения русских и азербайджанцев. Дружба и союзничество между этими народами - такова конечная цель авторов книги, убежденных во взаимной пользе и первостепенной необходимости подобных отношений для обеих сторон. Книга предназначена как для политиков и государственных служащих в сфере иностранных дел, так и для историков и просто любознательных читателей, особенно для молодежи. Ведь именно ей доведется строить наше будущее, и так важно, чтобы в этом строительстве у молодых были правильные ориентиры. Авторы надеются, что знакомство с их книгой поможет выработке не только наиболее правильной политики в официальных российско-азербайджанских отношениях, но и поспособствует искреннему сближению русских и азербайджанцев.
На форзацах: карта Азербайджанской Демократической Республики 1918-1921 гг. и карта современной Азербайджанской Республики с показом территорий, оккупированных Арменией.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие
Глава 1. Как Азербайджан оказался в составе Российской империи
«Где огнь горит неугасимый»
Движение России на юг: самозащита и исполнение обета
Азербайджан между трех огней
Исполнение грузинской мольбы и последствия
Присоединение азербайджанских ханств к России
Северные и южные азербайджанцы
Этническая консолидация
Бакинский нефтяной козырь
Обострение армянского вопроса
Глава 2. Две республики
Революционная неразбериха
Первая кровь Гражданской войны
Главный приз - Баку
Становление Первой республики
Судьба большевизма решалась в Баку
Конец республиканцев
Худой мир
В вечном долгу
Глава 3. Закат СССР и карабахский конфликт
Путь к распаду
О карабахском конфликте
Одна из причин распада СССР
Клиобесие
Воронка насилия затягивает
Бенефис радикалов
Кавказ - дело тонкое
Односторонняя ориентация
Глава 4. В поисках выхода
Почему у Армении мало шансов?
Политики и любители
Азербайджану будет все легче, Армении все трудней
А как же беженцы и мигранты?
Есть обида. Мести нет
Взаимное притяжение
Луч надежды
Негативные факторы
Взгляд за горизонт
Приложение. А. Н. Севастьянов.
О русско-армянском единоверии и стратегическом союзе в мировом контексте
А. Б. Горянин. Справка об авторе
А. Н. Севастьянов. Справка об авторе
ПРЕДИСЛОВИЕ
На улицах и рынках русских городов за последние 20 лет стали часто встречаться характерного облика черноволосые люди, в основном мужчины, говорящие по-азербайджански. Сколько их, подсчитать невозможно, так как многие живут нелегально, от учета населения ускользают, но можно уверенно сказать, что удельный вес азербайджанцев среди нерусских диаспор России оказался велик настолько, что местами стал конфликтогенным фактором (как показали, например, летние события 2008 года в Екатеринбурге). Местное население, обеспокоенное обвальной полиэтнической миграцией с Востока и воспринимающее ее как нашествие, а то и оккупацию, уже четко выделяет (или думает, что выделяет) азербайджанский компонент из всей массы приезжих. Возможно, еще и потому, что большинство азербайджанцев локализуется в сфере торговли, ежедневно плотно контактируя с автохтонами. В результате в уличных столкновениях с молодежью, следующей инстинкту защиты территории, нередко достается гостям из солнечного Азербайджана (но бывает и наоборот), да и вообще климат русско-азербайджанских отношений оставляет желать много лучшего, как на уровне подобной «народной дипломатии», так, увы, и на самом ответственном уровне.
Объяснить такое положение вещей легко, все причины на поверхности. Оправдать - трудно. А одобрить и вовсе невозможно. Что же делать? Необходимо тщательно, бережно распутать весь узел, затянувшийся между нашими народами, разобраться, в чем состоят наши не сиюминутные, а глубинные, стратегические интересы, отделить их от рефлексов и аффектов, вызванных злобой дня, найти выход, устраивающий обе стороны, гарантирующий дружное совместное будущее, в котором заинтересованы как азербайджанцы, так и, в не меньшей степени, русские.
Последнее утверждение может вызвать у русских читателей некоторое непонимание. Несмотря на то что Азербайджан провел в составе Российской империи и СССР без малого два века, он остался для большинства наших соотечественников малознакомой страной. Хотя изрядное число русских переселились туда еще до революции, а еще большее - при Советской власти, но это число было изрядным для Азербайджана, для России же оно всегда оставалось незначительным. В собственно России азербайджанцев знали лишь в считаных нефтедобывающих регионах да в Москве, они поехали к нам в массовом порядке уже после распада СССР.
В отличие от армян и грузин, всегда имевших мощное лобби в российских столицах что при царях, что при генсеках, у азербайджанцев своих заступников ни в Зимнем дворце, ни в Кремле в достатке не было никогда. В чем состояли знания об Азербайджане, которые получал типовой школьник в российской глубинке? Что-то о 26 бакинских комиссарах, какие-то стихи Есенина («Прощай, Баку! Тебя я не увижу...» и др.), несколько строк о нефти в учебнике «Экономическая география СССР» - вот, пожалуй, и все. Теперь к ним прибавились улично-рыночные впечатления.
Пора исправить это положение, заполнить досадный пробел в нашем образовании. Это не терпящая отлагательства задача, имеющая серьезное значение для русского будущего.
Итак, постараемся вникнуть в суть дела, постараемся понять, что такое для нас Азербайджан и азербайджанцы.
У Азербайджана сложная многовековая история, мы не сможем здесь пересказать ее даже вкратце. Ограничим свою задачу: расскажем лишь о том, каким образом судьба связала наши страны, рас -кроем логику событий, которая сделала в свое время Азербайджан частью Российской империи, а затем и СССР. Мы уделим особое внимание незаслуженно (или намеренно) преданным забвению страницам истории.
Любой народ надо понять, надо уметь поставить себя на его место. Но как нельзя разгадать запутанный сюжет, не прочтя начало и середину книги, так невозможно понять народ, не уяснив длительно действующие факторы его судьбы. «Российский фактор» в истории Азербайджана был решающим не менее двух веков. «Азербайджанскому фактору» в истории такой огромной страны, как Россия, более века, и, по крайней мере, дважды он становился для нее решающим.
В наши дни нет недостатка в злободневной аналитике. Однако корни буквально всех сегодняшних конфликтов лежат в прошлом. Мы уделим пристальное внимание событиям первой четверти ХХ века - именно тогда было заложено большинство мин, рванувших в два последние десятилетия. В этих событиях до сих пор много неясного. Мы постараемся отдать должное уникальному феномену Азербайджанской Демократической Республике (1918-1920) -первой в исламском мире. Это необходимо сделать, поскольку еще живы представления советских времен, согласно которым до победы большевиков в Азербайджане не было ничего, кроме невежества, мрака и угнетения.
Современный Азербайджан, о котором с полным основанием можно говорить как о Третьей республике - наследник не только Азербайджанской ССР, но и той первой отважной попытки утвердить государственность и начать новую жизнь на абсолютно новых основаниях.
Просьба при чтении поглядывать на карту. Понять Азербайджан, понять отношения России и Азербайджана без географии невозможно.
ГЛАВА 1
КАК АЗЕРБАЙДЖАН ОКАЗАЛСЯ В СОСТАВЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
«Где огнь горит неугасимый»
На вопрос о том, почему Азербайджан (в переводе «огненная земля») оказался в составе России, правильно ответят немногие. Хотя взаимная диффузия Руси и Кавказа началась около одиннадцати веков назад, со времен русского Тмутароканского княжества (которое, напомним, было одним из кавказских государств). Византия и Орда отодвинули наше более близкое знакомство на столетия. Но любые столетия проходят.
Когда купцы двух народов вновь освоили великий торговый путь по Волге, Каспию и каспийскому берегу, контакты стали неизбежны. Кто-то из купцов и путешественников, как и сегодня, оставался жить в далекой земле. Как пишет Афанасий Никитин, когда судно с товарами русской купеческой компании при посольстве Василия Папина, в составе которой следовал Никитин, разбилось о берег близ Дербента, из его спутников одни вернулись на Русь, «иные осталися в Шемахее, а иные пошлироботатъ к Баке». Сам же Афанасий «пошел к Дербенти, а оттоле к Баке, где огнь горит неугасимый», но не «роботать» там, а двигаться дальше в Индию. Было это в 1468 году: еще не открыли Америку и не родился Васко де Гама. В те времена не было государства Азербайджан, было несколько ханств, населенных предками нынешних азербайджанцев. Значительную часть территории нынешнего Азербайджана тогда занимало Ширванское ханство. Оно же было и наиболее развитым. В разные времена здесь было до полутора десятков государственных образований (наиболее известны Шекинское, Карабахское, Гянджинское, Иреванское, Кубинское, Нахичеванское, Талышское ханства), которые, как и везде в мире, могли дробиться, воевать друг с другом и объединяться. Помимо ханств, существовали также более мелкие феодальные образования - султанаты, меликства и магалы. Баку был одним из городов Ширвана, но не столицей. Столицей была Шемаха. Никитин называет шаха Ширвана «татарским ширвашином». Имя «татар» держалось в русском обиходе за азербайджанцами вплоть до 20-х годов XX века.
Во времена Никитина Шемаха и Москва начали обмениваться посольствами, вести речи «о дружбе и согласии», слать друг другу подарки: посол Василий Папин вез от Ивана III ширваншаху Фару-ху Ясару 90 кречетов. Но, положа руку на сердце, большого значения все это не имело, и мы с азербайджанцами так и остались бы отдаленными знакомыми, если бы не христианские соседи азербайджанцев - православные грузины и грегорианцы армяне. Находясь под постоянным (армяне) или периодически возобновляемым (грузины) игом то персов, то турок, они всегда искали христианских заступников. Самым понятным в то время способом получить заступничество был вассалитет.
Движение России на юг: самозащита и исполнение обета
Первое грузинское посольство, принесшее присягу русскому царю, прибыло в Москву в 1491 году, однако реально великая грузинская мечта сбылась лишь через три века, на протяжении которых челобитные и присяги многократно обновлялись.
Защита закавказских христиан стала считаться в Москве святым, не подлежащим обсуждению долгом, и хотя выполнить этот долг было затруднительно - тысяча верст, отделявшая русские пределы от Кавказа, контролировались воинственными кочевниками, - установление опеки над Грузией и Арменией было воспринято как государственная задача России, которая рано или поздно должна быть выполнена. Важным политическим фактором на протяжении столетий оставалась грузинская эмиграция в Москве, а затем в Петербурге, постоянно лоббировавшая интересы Грузии. В число эмигрантов нередко входили грузинские цари и царевичи, иногда с двором, - как живое напоминание о взятом на себя Россией обязательстве. Именно здесь главный ключ к войнам Российской империи на Кавказе.
Об этом у нас постоянно забывают, приписывая экспансию России на юг исключительно «врожденному русскому империализму». Правда, мессианский мотив не был в этом движении главным. Прежде всего, век за веком строя засечные линии, Россия последовательно теснила своих исторических врагов, живших набегами и грабежом, - Большую орду, Ногайскую орду, Крымское ханство и его союзницу Астрахань. После сотен их набегов, порой до самой Москвы, потеряв счет сожженным и разграбленным городам и угнанным людям, Россия была просто обязана устранить угрозу радикальным образом.
Но не следует представлять дело и так, будто продвижение на юг (как и на восток) совершалось государством помимо или даже вопреки народным устремлениям. Вольные люди, сильно опережая государство, вели собственный натиск на юг. Начиная с 1534 года, гребенские казаки селятся в предгорьях Восточного Кавказа и в устье Терека. Казаки не были имперскими агентами царизма, более того - московские власти видели в них преступников. Но двинув свои полки по их следам и разобравшись с Астраханским ханством, Россия вышла на Каспий, после чего «простила» гребенцев, поручив им нести пограничную службу на новых рубежах.
Именно здесь Россия впервые стала соседствовать с лезгинами, аварцами и азербайджанцами (в Дагестане их всегда было много), после чего ее продвижение на юг здесь прекращается на 150 лет.
Не будь грузинского и армянского факторов, граница и сегодня, вероятно, проходила бы там же. Горы не манили русских. Для них, равнинных жителей, горы были в те далекие века средой тяжелой и непривлекательной. России было достаточно, чтобы дагестанские князья не закрывали, что иногда случалось, для русских купцов путь в Ширванское ханство и Персию. Торговать было чем. Например, по производству шелка-сырца Ширван занимал одно из первых мест в мире.
Летели годы. Россия отдышалась от Смутного времени и стала вновь получать просьбы о подданстве - от мегрельского царя Леона, кахетинского царя Теймураза, имеретинского царя Александра, армянского католикоса Акопа Джугаеци, от царя уже объединившихся Имеретии и Кахетии Арчила, от депутации Тушети, Хев-сурети и Пшави... Набожный государь Алексей Михайлович не раз плакал, размышляя об участи братьев-христиан. Но что он мог сде -лать? Все жалованные грамоты о приеме в подданство мало что значили без военного присутствия на месте. А как его обеспечить? Военно-Грузинская дорога, Военно-Сухумская дорога - все это придет позже. У России тогда был один путь в Закавказье: каспийским берегом - то есть, через Азербайджан. А это означало войну с Персией. Алексею Михайловичу хватало войн с Швецией, Польшей и Степаном Разиным (совершившим, среди прочего, пиратский набег на Баку с моря). Прорываться через Дербентские ворота Тишайший царь не стал.
Не таков был его сын, Петр Первый. После победы над шведами в Северной войне он немедленно вспоминает о своем «христианском долге» на юге. Действуя в согласии с грузинским царем Вахтангом VI и армянским католикосом Исайей, Петр I двинул 3(14) мая 1722 года войска в прикаспийские владения Персии.
Азербайджан между трех огней
Что из себя представляли тогда эти владения? Ширван давно утратил самостоятельность - еще в 1538 году его поглотила персидская империя Сефевидов. Поначалу азербайджанцы были в ней на особом положении: в середине XVI века из 74 эмиров империи 69 были азербайджанцами, в основном из азербайджанцев набиралась и армия Сефевидов. Потом азербайджанские земли на полвека захватила Турция, потом их вновь вернули себе персы - но уже не как привилегированную область, а как одну из окраин персидского государства. Лучшие времена остались позади.
Сам Петр во время Персидского похода до Азербайджана не дошел, из Дербента он вернулся в Астрахань. Но 15(26) июля 1723 года, после четырех дней артобстрела, десант под командованием генерал-майора Михаила Афанасьевича Матюшкина все же взял Баку.
Как нам и азербайджанцам относиться к этому обстрелу и штурму сегодня, почти триста лет спустя? Ясно, что не по нынешним меркам. Ни одно событие в истории нельзя судить по более поздним, не имеющим обратной силы, законам. С момента появления человечества все воевали со всеми, с кем только позволяла география, большие страны завоевывали страны поменьше либо хуже вооруженные, и в этом отношении Россия была не хуже и не лучше Персии, Турции или Англии. Как раз перед Персидским походом Петра Англия оттяпала у Франции побережье Гудзонова залива, у Испании - Гибралтар, а в Индии готовилась к завоеванию Бенгалии. Австрия отняла у Испании остров Сардинию и так далее. Таковы были нравы эпохи.
В полной гармонии с этими нравами вслед за Петром на персов напали турки. Персидский шах Тахмасп тогда решил, что три фронта (с востока наседали афганцы) - это чересчур, и отправил в Петербург посольство для заключения мира. Тем временем турки быстро захватили как раз те земли, освободить которые собирался Петр, - Восточную Грузию (с Тифлисом) и Армению. Это отодвигало для России достижение поставленной задачи: тут же начинать следующую войну было невозможно, да и турки представляли из себя в тот момент более сильного врага, чем персы. 12 (23) сентября 1723 года в Петербурге был подписан договор, закреплявший за Россией западный и южный берега Каспия от устья Терека до устья Атрека в Туркмении. Так впервые Баку и Ленкорань (но не Шемаха, не Нуха, не Гянджа, не Шуша) оказались в составе Российской империи. Оказались в ней также персидские провинции Гилян, Мазандеран и Астрабад.
Вскоре Россия поняла, что решительно не знает, как ей быть с этой относительно узкой (от 40 до 100 верст), но бесконечно длинной полосой побережья. Заводить колониальное хозяйство южного типа она, в отличие от Испании или Англии, не стремилась, а защищать здесь было некого: компактно живущие христиане в этих местах отсутствовали. Один маленький христианский народ, удины, правда, обнаружился, но он жил в мире со своими мусульманскими соседями.
В октябре 1724 года, за три месяца до смерти Петра, к нему обратились армянские патриархи Исайя и Нерсес уже с пятым или шестым по счету письмом. Оно содержало просьбу о «вспоможении» со стороны России «воинскими людьми... токмо б повелеть им придтить в провинции Карабахскую и Шемахинскую вскорости, а ежели не будут, то по сущей истине турки поберут все месяца в три и христиан всех побьют и погубят». Заметим: армяне просят спасти их не от соседей-азербайджанцев, а от наступающих турок. Императорской канцелярией был составлен ответ, очень странный документ. Можно подумать, это отклик на совсем другое письмо. Речь идет о том, что русские управители «новополученных провинций» получат указания «дабы они вас [армян] как в Гилянь и в Мизендрон, так и в Баку и в другие удобные места, когда кто из вас туда прибудет, не токмо приняли, но для жития и поселения удобные места отвели и в прочем во всякой милости и охранении содержали». Но главное, как гласит помета на документе, «сей грамоты ни государь не подписывал, ни канцлер не контрассигновал, а отдана оная без подписания». Монархи умеют быть уклончивыми не хуже барышень.
В Баку, Ленкорани и прочих местах Прикаспия русские гарнизоны простояли всего несколько лет. Анна Иоанновна, искавшая в Персии союзницу для борьбы с турками, в два приема вернула ей непригодившиеся земли. Забавно, что в тексте соответствующего договора обе стороны изобразили забывчивость: они сделали вид, что Россия не забирала прикаспийские провинции «в вечное владение», а просто взяла их ненадолго - то ли почитать, то ли поиграть - и вот теперь возвращает.
Новый персидский правитель, Надир-шах, установил в Азербайджане невыносимый гнет, что вызвало ряд народных восстаний. Но в целом персы оказались не такими уж унитаристами: после смерти Надир-шаха на территории Азербайджана возникло множество почти независимых ханств. Развитию страны такая раздробленность, конечно, не содействовала - как и сохранявшееся натуральное хозяйство.
Исполнение грузинской мольбы и последствия этого
Среди азербайджанских государственных деятелей появились свои «западники», сторонники модернизации. Тогда это означало русскую ориентацию - для Азербайджана Россия была в XVIII веке главной западной страной. Речь идет о таких фигурах, как хан Кубинский Фатали, Ибрагим Халил-хан Карабахский. И тот и другой отправляли в Россию посольства с заверениями, что не прочь перейти под русское покровительство. Они надеялись таким способом окончательно избавиться от персов (у Фатали-хана были, вдобавок, свои гегемонистские планы в регионе, и он надеялся осуществить их с помощью России), но присоединения к России не хотели.
В Грузии видели вещи иначе. В конце 1782 года царь Картли и Кахетии Ираклий II засыпал Екатерину Великую письмами с мольбой о полном протекторате. Он решил, что время пришло. После очередной победы над Турцией и взятия Крыма Россия утвердилась на Черном море, а на Северном Кавказе была завершена линия укреплений от устья Дона до устья Терека - от моря до моря. Россия стала главной военной силой в регионе. Теперь отказ от покровительства единоверцам со стороны Екатерины выглядел бы клятвопреступлением - слишком много раз это покровительство было торжественно обещано. Понимая это, императрица пошла на заключение в 1783 году Георгиевского трактата, по которому Ираклий со свои царством и народом переходил под опеку и защиту России, отказывался от самостоятельной внешней политики, а грузинское дворянство, духовенство и купечество уравнивалось в правах с русским.
Исполнение грузинской просьбы (и старинного русского обета) обошлось России дорого. Для того чтобы договор не остался на бумаге, было необходимо разместить в Грузии русские войска. Горцы Северного Кавказа поняли, что Российская империя решила переступить Кавказский хребет, в результате чего они автоматически окажутся в ее составе, лишаясь независимости. Первое большое антирусское восстание возглавил в 1785 году шейх Мансур. В его войско вошли отряды чеченцев, аварцев, даргинцев, кумыков, кабардинцев, черкесов, абазинов. Так началась шедшая до 1864 года (правда, с большими перерывами) Кавказская война.
Появление России в Закавказье стало постоянным раздражителем также для турок и персов. Опередив появление русских гарнизонов, персы в 1795 году ворвались в Грузию и Карабах, разграбили Тифлис. Лишь полгода спустя на защиту грузин смог выступить из Кизляра русский Каспийский корпус во главе с Валерианом Зубовым. Зубов занял (почти без применения силы - инструкция императрицы предписывала действовать «ласками и уговорами») Дербент, Кубу, Баку, Шемаху, Гянджу. Когда он достиг слияния Аракса и Куры, пришла весть о смерти Екатерины. Вступивший на престол Павел I, который ненавидел мать и стремился сломать любое ее начинание, сразу же дал приказ всем войскам вернуться в Россию. Забавен образец черного пиара того времени - объяснение, данное персидским шахом Ага Мохаммедом внезапному уходу русских войск: «Занятие и жизнь русских - это продажа и покупка сукна, коммерция; никто никогда не видел их в применении сабли, копья или другого оружия. Они дерзнули вступить в границы занятой нами страны. Нашим высоким умом мы решили наказать и истребить их, и потому наши счастливые знамена двинулись на них. Когда русские увидели наши знамена, они мгновенно вернулись в свои презренные места».
Присоединение азербайджанских ханств к России
Зубов оставил в Тифлисе только два батальона - для охраны царя Ираклия. Вскоре тот умирает, а новый царь Георгий XIII обращается к императору Павлу с просьбой принять Грузию под прямое управление России. 18 (30) декабря 1800 года Павел подписывает соответствующий манифест. 28 декабря 1800 года (9 января 1801 года по новому стилю), не дождавшись возвращения послов с радостной вестью, умирает и Георгий.
12 сентября 1801 года Грузия перешла под российское управление. Так начался на Кавказе XIX век.
Новую губернию, названную поначалу Грузинской, следовало надежно связать с внутренней Россией. Военные саперы спешно обустраивали древний караванный путь в Грузию через Крестовый перевал, но об уверенном сообщении через него мечтать было пока рано. Гарантировать сношения с Закавказьем в любое время года мог лишь путь вдоль каспийского берега - не зря корпус Зубова двигался именно так. Азербайджан (вместе с прибрежным Дагестаном) стал коридором в Грузию, а затем и Армению.
Более всех сделал для приобретения этого коридора Павел Цицианов, генерал и князь. Между 1803 и 1806 годами он где угрозами, где уговорами добился перехода в русское подданство нескольких владык Прикаспия. Их присоединение происходило на фоне очередной войны России с Персией (1804-1813), которая старалась ни в коем случае этого не допустить. Но персы с задачей не справились. Свою роль сыграл и юный возраст персидского главнокомандующего, наследника престола Аббаса-Мирзы, и то, что английские воен -ные советники, реформировавшие персидскую армию, оказались ни на что не годны. Но главное было в другом. Мало кого из азербайджанцев вдохновлял возврат персидского доминирования, а ведь в условиях войны выбор у них был только между Россией и Персией, третьего в то время не было дано.
Вообще люди прошлого думали и рассуждали явно не так, как считается политкорректным приписывать им сегодня. Простой народ был бесконечно далек от политики, современное понятие национальности отсутствовало. На протяжении веков это понятие заменяла для высших слоев во всем мире присяга тому или иному правителю. Высшим слоям азербайджанских ханств было отлично известно: в случае добровольного присоединения к России они будут уравнены в правах с русским дворянством, и многие уви -дели здесь для себя интересный шанс. Кстати, этот простой механизм более чем что-либо другое обеспечил конечную победу России на Кавказе.
Если бы присоединение к России было для азербайджанцев полностью неприемлемо, оно бы оказалось невозможным. Яркий пример того, что происходит в подобных случаях, - народная война про -тив французов как раз в это время в самой России. К слову сказать, известие о взятии Москвы Наполеоном, быстро достигшее Персии и Кавказа, не добавило шансов персам. Как не добавила их другая война - та, которую Россия параллельно вела с Турцией в 1806-1812 годах. С поразительно малыми силами русская армия в Закавказье решила почти все поставленные задачи.
Этапы присоединения были таковы. В 1805 году России присягнули хан Карабахский Ибрагим и хан Ширванский Мустафа. Добровольно присоединилось также Шекинское ханство. Ханство Гянджинское, отклонившее такую честь, было завоевано, а сама Гянджа на сто с лишним лет переименована в Елизаветполь (в советское время это был Кировабад). 8 (20) февраля 1806 года Ци-цианов явился принять ключи от Баку у бакинского хана, выразившего готовность сдать город (Бакинское ханство отделилось от Ширванского шестью десятилетиями ранее). С собой Цицианов взял всего двух человек - и не потому, что Гусейн Кули-хан до того дважды, в 1796 и 1803 годах, уже присягал России, а потому, что у генерала был такой обычай. Однако он был вероломно убит (по легенде, на пиру, устроенном в его честь, - впрочем, источники противоречат друг другу), после чего русские войска на время отступили. Но ненадолго. В октябре 1806-го хан бежал из Баку, и город вверил свою судьбу генералу Булгакову. Наконец в последний день 1812 года генерал Котляревский отбил у персов Ленкорань, столицу Талышского ханства. Это решило исход войны. По Гюли-станскому договору (1813) Персия признала включение Грузии и всех названных азербайджанских ханств в состав России. Нахиче-ванское ханство добавилось к этому списку после следующей русско-персидской войны (1826-28).
На всякий случай, справка: за время, пока Россия присоединяла Закавказье (1801-1828) Англия отнимает у датчан и шведов их острова в Вест-Индии, начинает отнимать Южную Африку у голландцев, захватывает Тринидад, Цейлон, Мартинику, Маврикий, Гваделупу, Сьерра-Леоне, Гамбию, Золотой Берег, Бирму, прибирает себе все новые куски Индии. Не дремали и другие европейские страны. В частности, Швеция аннексирует Норвегию.
Северные и южные азербайджанцы
Итак, все части современной Азербайджанской Республики оказались включены в Российскую империю. Но можно ли сказать, что Россия была для Азербайджана такой же собирательницей его земель, какой она стала для Украины и Грузии? И да и нет.
Основной массив исторического Азербайджана остался в составе Персии, принявшей в 1935 году имя Иран. Анализ официальных данных позволяет сделать вывод, что численность азербайджанцев в этой стране близка сегодня к 22 миллионам человек, т. е. составляет примерно треть 66-миллионного населения Ирана (причем иранская статистика искусственно дробит их на собственно азербайджанцев, гилянцев, мазандеранцев и еще более мелкие этнические группы). Часто приходится слышать, что на самом деле азербайджанцев в Иране гораздо больше, говорят о 25 и даже о 35 миллионах. В то, что их численность здесь искусственно занижается, легко поверить. Дело в том, что по тем же официальным данным, персы составляют лишь 51% населения Ирана, это близко к психологическому рубежу. Еще чуть-чуть - и они останутся в относительном меньшинстве.
В Азербайджанской Республике, по официальным данным, живут более семи миллионов этнических азербайджанцев (при восьмимиллионном населении страны), но нередко утверждается, что эта цифра преувеличена. В любом случае Азербайджанская Республика - государство, представляющее лишь четверть азербайджанского народа, а может быть, и того меньше.
Это следствие событий 1805-1828 гг., а к ним в свою очередь привело, напомним, предшествующее трехвековое движение России на юг, от берегов Оки к берегам Аракса. На протяжении трех веков Россия последовательно шла к тому, чтобы взять под защиту грузин и армян, и остановилась, посчитав, что на прикаспийском направлении задача выполнена. (Борьбу за Карс и Батуми мы не рассматриваем как не имеющую отношения к Азербайджану.) Главный мотив России здесь трудно поставить под сомнение: того же типа войны она вела в защиту православных украинцев, белорусов, карел, молдаван, греков, румын, болгар, сербов, македонцев, черногорцев - хотя Россия, случалось, вела войны и «общепринятого», династического типа.
Чем это мессианство обернулось для азербайджанцев? Похмельем в чужом пиру? Не все так просто. Не окажись Северный Азербайджан два века назад в составе России, очень вероятно, что и сегодня азербайджанцы оставались бы народом без своего государства - как курды, уйгуры или баски. Иран пресекал и пресекает любые шаги иранских азербайджанцев в направлении собственной государствен -ности. Хотя правда и то, что значительная часть нынешней иранской элиты - азербайджанского происхождения.
С другой стороны, хотя азербайджанцы и до 1805 года жили в разных ханствах, едва ли между ними мог возникнуть тот разрыв (не -которые даже говорят о пропасти), который налицо сегодня. Как современные нации, азербайджанцы Севера и азербайджанцы Юга сформировались в двух разных культурно-политических средах. Вот почему это во многом разные по менталитету народы. Накопились и языковые различия.
Сказанное не следует понимать так, что иранские азербайджанцы - ухудшенное издание своих северных собратьев. Еще дореволюционный «Новый энциклопедический словарь» (т. 1, СПб, 1911, стб. 542) в статье «Азербейджан» (написание именно таково) характеризовал эту персидскую провинцию так: «Самая богатая торговая и промышленная часть Персии... Население сильнее и мужественнее, чем в остальной Персии... Во время персидской революции (1908-09) Азербейджан сыграл выдающуюся роль как оплот конституционалистов».
Однако судьба распорядилась так, что иранские азербайджанцы не знали собственной государственности, а это бесценный опыт. Не прошли они и школу форсированной модернизации российского, а затем советского образца. При всех издержках такой модернизации современная Азербайджанская Республика имеет сегодня по ее итогам главное: обучаемое общество, чего, к сожалению, пока не скажешь о многих исламских странах. Обучаемость - качество, о котором постоянно забывают политологи и даже социологи - не сваливается с неба и не возникает само собой. Оно опирается на каркас образования, культуры, науки, технологий, а также на терпимость к разнообразию, на податливость к переменам. Выкорчевать все это из общества неспособны даже длительные периоды бедности и гражданских потрясений. Пессимисты говорят в такие времена: «Ну вот, ничего не осталось, все разбежались и разъехались, все распалось и разрушено, теперь ничего и никогда больше не будет». Однако едва страна переводит дух, все «отрастает» (пользуясь языком биржевиков) заново.
Этническая консолидация
Сегодня бывшие советские азербайджанцы гораздо более «европейский» народ по сравнению со своими иранскими собратьями. В идее присоединения Азербайджанской Республики к Евросоюзу в случае улаживания карабахского конфликта нет ничего экзотического. А вот разговор о воссоединении разделенной азербайджанской нации далеко не у всех в сегодняшнем Азербайджане вызывает громадный энтузиазм: многие не хотят оказаться затопленными более бедной, менее образованной (почти четверть взрослого населения Ирана неграмотна), но вполне готовой к битве за рабочие места многомиллионной толпой «дальних родственников».
Более того. Можно утверждать, что «северные» азербайджанцы впервые стали единым народом, а затем и консолидировались в нацию именно во время своего пребывания в Российской империи. Ведь до того народ с таким этнонимом (производным от топонима) не был известен миру. В дореволюционной России этот народ называли «кавказскими татарами», деятели азербайджанского национального возрождения конца XIX - начала ХХ вв
