Вопреки мнению, будто поэтами рождаются, а не становятся, сделаться поэтом можно. Не поверите, но достаточно выполнить одно упражнение и освоить один принцип. Вопрос о том, получится ли поэт или умелый ремесленник, оставим за рамками рассмотрения, так как граница очень расплывчата. Даже в классики порой попадают неизвестно за что, как заметил Ян Парандовский в «Алхимии слова».
Творчество, как и любая деятельность, имеет свои законы. Множество приёмов, ходов, украшений давно исследовано, разложено по полочкам, закреплено в словарях. А кто думает, будто поэзия состоит в закатывании глаз с придыханием: «Ах, цветочки!», – тот может дальше не читать.
Правила стихосложения – это элементарная арифметика. «Буря мглою небо кроет» – четыре стопы по два слога, то есть 4 х 2. Распространяться о стихотворной технике здесь ни к чему, она преподаётся в школе, информации полно в Интернете. Нелишне только напомнить, что нежелательны рифмы на одних и тех же частях речи в одной и той же форме, прежде всего на глаголах. Ведь в таких случаях созвучны не слова, а одни и те же окончания сами с собой. «С днём рожденья поздравляем, счастья, радости желаем» – мастерства никакого, о поэзии речь не идёт.
Овладеть техникой несложно, было бы желание. На прогулке, когда голова ничем не занята и шаги подсказывают ритм, сочиняйте стихи о чём угодно. Особенно заботиться о смысле поначалу не нужно – главное, чтобы соблюдался размер и рифмы были достойными. Запоминать не обязательно. Постепенно процесс будет происходить всё быстрее.
Начинающим авторам форма очень мешает: хочется сказать одно, а слово не вмещается и подходящей рифмы нет. Те, что есть, уводят в сторону. Так и получается, что многое пишется для рифмы, ни к селу ни к городу. Чуть только строчка кое-как соорудилась, автор вытирает лоб и другого варианта не ищет. А хорошему поэту рифма помогает, подсказывая развитие мысли. Предложенное упражнение даёт свободное владение формой, и неожиданные повороты становятся естественными. Порой при чтении стихов думается: как автора озарило – гений, да и только! А его рифма привела.
Итак, техника освоена, приобретена способность к лёгкому сочинению стихов, а по заданным рифмам (буриме) – даже к мгновенному. Но надо сказать, что настоящие произведения, не какие-нибудь поздравительные экспромты, всё равно будут требовать труда. К тому же предмет бесконечен: кроме размеров и рифм, форма включает в себя ещё столько всего… Аллитерацию, в частности: «Перестукивали стыки: на восток, восток, восток» – Антокольский изобразил звук поезда.
Теперь о содержании. Как ни возмутит следующее утверждение сторонников «ах, цветочков», но содержание тоже подчинено арифметике.
Ставились такие эксперименты. Кому-либо называлась первая буква стихотворения и предлагалось угадать вторую. Попал или не попал – записывалась единица или ноль. Затем произносилась вторая буква – и какая будет третья? И так далее. Казалось бы, поэзия должна быть легко предсказуема. Ведь она втиснута в прокрустово ложе стихотворных размеров, а уж концы строк и вовсе известны заранее, так как рифмуются с предыдущими.
Как ни странно, поэзия – самый неожиданный вид речи (не считая бреда сумасшедшего, но его никто и не отнесёт к литературе). Чем больше средняя информационная нагрузка буквы, тем выше автор. У рядового стихотворца она составляет 1,8 бита, то есть новостей негусто. У Пушкина – 4,2. Наиболее предвидимы газетные передовицы и разговоры девушек.
Вот первая строчка стихотворения: «Я давно живу на свете». Попробуйте предсказать вторую. Чтобы не помешать вам оценить свои задатки, ответ помещён в конце – подумайте пока. Строка, которая напросится первой, – вряд ли лучшая. Ильф и Петров, хотя они не поэты, вычёркивали фразы, пришедшие в голову им обоим: если двое придумали, то и тысяча сочинит.
Сказанное не означает, будто можно по формулам стать творцом. Роден объяснил, как он создаёт скульптуры: от глыбы мрамора отсекает лишнее. Вот и тут изложено примерно так же. Есть и второй способ, его обрисовал чеховский капитан, объясняя барышне, как изготавливаются пушки: берётся дыра и со всех сторон обливается чугуном. Получится ли шедевр или пустота – зависит далеко не от одного лишь знания принципа.
И уж совсем не имеются здесь в виду слава и гонорары. Даже солнцем русской поэзии мог бы считаться не Пушкин, а Бенедиктов, который был знаменитее, и только статьи Белинского, затем Добролюбова сбросили его с пьедестала. Пушкина уже при жизни перестали ценить, он и сам говорил, что надоел читателям. При нём «тактично» не упоминали поэму «Домик в Коломне», чтобы не травить автора его неудачей. Кстати, Коломна – район Петербурга, в котором жил поэт, слово означает «окраина». А то вот на сайте подмосковной Коломны вывешено, будто в поэме описаны нравы этого города.
Творчество, как и любая деятельность, имеет свои законы. Множество приёмов, ходов, украшений давно исследовано, разложено по полочкам, закреплено в словарях. А кто думает, будто поэзия состоит в закатывании глаз с придыханием: «Ах, цветочки!», – тот может дальше не читать.
Правила стихосложения – это элементарная арифметика. «Буря мглою небо кроет» – четыре стопы по два слога, то есть 4 х 2. Распространяться о стихотворной технике здесь ни к чему, она преподаётся в школе, информации полно в Интернете. Нелишне только напомнить, что нежелательны рифмы на одних и тех же частях речи в одной и той же форме, прежде всего на глаголах. Ведь в таких случаях созвучны не слова, а одни и те же окончания сами с собой. «С днём рожденья поздравляем, счастья, радости желаем» – мастерства никакого, о поэзии речь не идёт.
Овладеть техникой несложно, было бы желание. На прогулке, когда голова ничем не занята и шаги подсказывают ритм, сочиняйте стихи о чём угодно. Особенно заботиться о смысле поначалу не нужно – главное, чтобы соблюдался размер и рифмы были достойными. Запоминать не обязательно. Постепенно процесс будет происходить всё быстрее.
Начинающим авторам форма очень мешает: хочется сказать одно, а слово не вмещается и подходящей рифмы нет. Те, что есть, уводят в сторону. Так и получается, что многое пишется для рифмы, ни к селу ни к городу. Чуть только строчка кое-как соорудилась, автор вытирает лоб и другого варианта не ищет. А хорошему поэту рифма помогает, подсказывая развитие мысли. Предложенное упражнение даёт свободное владение формой, и неожиданные повороты становятся естественными. Порой при чтении стихов думается: как автора озарило – гений, да и только! А его рифма привела.
Итак, техника освоена, приобретена способность к лёгкому сочинению стихов, а по заданным рифмам (буриме) – даже к мгновенному. Но надо сказать, что настоящие произведения, не какие-нибудь поздравительные экспромты, всё равно будут требовать труда. К тому же предмет бесконечен: кроме размеров и рифм, форма включает в себя ещё столько всего… Аллитерацию, в частности: «Перестукивали стыки: на восток, восток, восток» – Антокольский изобразил звук поезда.
Теперь о содержании. Как ни возмутит следующее утверждение сторонников «ах, цветочков», но содержание тоже подчинено арифметике.
Ставились такие эксперименты. Кому-либо называлась первая буква стихотворения и предлагалось угадать вторую. Попал или не попал – записывалась единица или ноль. Затем произносилась вторая буква – и какая будет третья? И так далее. Казалось бы, поэзия должна быть легко предсказуема. Ведь она втиснута в прокрустово ложе стихотворных размеров, а уж концы строк и вовсе известны заранее, так как рифмуются с предыдущими.
Как ни странно, поэзия – самый неожиданный вид речи (не считая бреда сумасшедшего, но его никто и не отнесёт к литературе). Чем больше средняя информационная нагрузка буквы, тем выше автор. У рядового стихотворца она составляет 1,8 бита, то есть новостей негусто. У Пушкина – 4,2. Наиболее предвидимы газетные передовицы и разговоры девушек.
Вот первая строчка стихотворения: «Я давно живу на свете». Попробуйте предсказать вторую. Чтобы не помешать вам оценить свои задатки, ответ помещён в конце – подумайте пока. Строка, которая напросится первой, – вряд ли лучшая. Ильф и Петров, хотя они не поэты, вычёркивали фразы, пришедшие в голову им обоим: если двое придумали, то и тысяча сочинит.
Сказанное не означает, будто можно по формулам стать творцом. Роден объяснил, как он создаёт скульптуры: от глыбы мрамора отсекает лишнее. Вот и тут изложено примерно так же. Есть и второй способ, его обрисовал чеховский капитан, объясняя барышне, как изготавливаются пушки: берётся дыра и со всех сторон обливается чугуном. Получится ли шедевр или пустота – зависит далеко не от одного лишь знания принципа.
И уж совсем не имеются здесь в виду слава и гонорары. Даже солнцем русской поэзии мог бы считаться не Пушкин, а Бенедиктов, который был знаменитее, и только статьи Белинского, затем Добролюбова сбросили его с пьедестала. Пушкина уже при жизни перестали ценить, он и сам говорил, что надоел читателям. При нём «тактично» не упоминали поэму «Домик в Коломне», чтобы не травить автора его неудачей. Кстати, Коломна – район Петербурга, в котором жил поэт, слово означает «окраина». А то вот на сайте подмосковной Коломны вывешено, будто в поэме описаны нравы этого города.
